Связующая Нить. Книга 1 - Страница 6

Взбешенные правители пострадавших земель уже готовили военный поход в страну Льдов, но к середине ноября климатическая установка чихнула, фыркнула и намертво встала, вернув всем странам привычную погоду.

На фоне этих событий мирового масштаба небольшая операция спецотрядов селения шиноби из страны Лесов прошла совершенно незаметно. Крошечная искра в пожаре войны, бушующем над миром. Обнаруженная у северных границ база, пожалуй, самого ненавистного из всех врагов скрытого селения Ветвей подлежала немедленному и безжалостному уничтожению. Событие локального масштаба, которое и не нуждалось в какой-либо огласке.

* * *

Эпоха войн. Год 524, 28 ноября.

Кицунэ припал к полу и, мягко ступая на руках и ногах, начал двигаться влево, обходя врага.

— Гр-р-р! — зарычал оборотень, желая запугать противника. — Р-р-ры!

Враг остался неподвижен и равнодушен. Угрозы не действуют. Ну, тогда…

Малыш с громким взмявом бросился в атаку, одним прыжком взлетев под самый потолок зала и приземлившись на деревянный чурбан сверху. Макивара, простой кусок дерева, без какой-либо обивки, остался совершенно безучастен к фокусам Кицунэ. Деревяшка никак не отреагировала, даже когда тот, рявкнув как можно более грозно, вонзил в нее специально отращенные для боя острые белые клычки.

— Вот тебе! — оборотень укусил деревяшку снова. — Вот тебе! Вот тебе! Вот! Ну фто, Макифара-фан, поняф, фто тут глафный?!

Покусанное бревно привычно молчало. Ему довольно давно приходилось уже терпеть детские шалости невыносимого маленького демоненка, которого запускали в этот зал для тренировок рукопашного боя.

С трудом выдернув застрявшие в деревянных волокнах зубы, Кицунэ вдруг смутился и сел на вершине чурбана, поджав ноги.

— Макивара-сан, а тебе не больно? — спросил оборотень и погладил следы от собственных укусов на боку бревна. — Я вот тебя бью, царапаю и кусаю, мне бы от такого точно было бы больно!

Чурбан молчал.

— А меня недавно злюка Такако плеткой ударила! И тот страшный дядька в тюрьме, когда убить хотел, так в шею вцепился, что чуть позвоночник сломал! Больно было! Хоть раны и заживают на мне очень быстро, но все равно… как будто огнем горят.

Молчание было ответом на слова Кицунэ, и маленький оборотень жалостливо всхлипнул.

— Макивара-сан, почему ты всегда молчишь? Никто со мной не хочет разговаривать. Все отворачиваются, если я подхожу. Я менял облик, миллион раз, но никто все рано не хочет на меня смотреть! Даже тетя Анзу, что приносит еду, не говорит со мной и смотрит в сторону. Все злые, только хозяин добрый. Разговаривает, учит, даже сладости дает! Но он так редко приходит в последнее время!

Кицунэ соскочил с чурбана и, воровато оглянувшись, приблизил свое лицо к вершине макивары.

— Макивара-сан, давай дружить? Скажи хоть слово, а я… а я тебе конфет принесу! Сладких! Ты любишь конфеты?

Бревно даже не шевельнулось и не издало ни звука. Конфеты были ему совершенно безразличны.

Кицунэ вспомнил реплику одного из тюремных стражей, брошенную, когда Такако, пятнадцатилетняя генетически измененная девочка, пыталась заставить сорокалетнего дядьку выполнять ее приказы.

«Только если ты поцелуешь меня, милашка».

Такако не стала целовать того дядьку, а взялась за кнут.

— Макивара-сан, — Кицунэ обошел бревно кругом, размышляя, с какой стороны у того может быть лицо. Тело оборотня перестраивалось, маленький монстр принимал облик молодой девушки. Лицо его стало подобно лицу Такако, волосы на голове удлинились так, как положено носить их девочкам. — Скажи что-нибудь, а я… а я тебя поцелую!

Закончив превращение, юная оборотница поднялась на мысках и осторожно коснулась холодной поверхности дерева губами. Чудовище, созданное из смешения двух измененных человеческих геномов, ласкалось к мертвому, сухому куску дерева, пытаясь своей нежностью оживить его. Безумие ребенка, в свои четырнадцать месяцев жизни уже познавшего отчуждение и чувство абсолютного одиночества.

Кицунэ отступила, глядя на макивару и надеясь на чудо. Но ничего не произошло. Тишину не нарушил ни единый звук, только отчаянно стучало сердце оборотня.

Вздохнув, малыш сел на пол и прислонился спиной к макиваре.

К статуе любовь —
Что может быть смешнее?
К картине страсть —
Нелепейший порыв.
Дарить вещам бездушным
Свои чувства глупо.
Мы любим светлый образ,
Душу в них вложив.

Кицунэ поднял руку и провел ладонью по своей щеке, даря себе чувство прикосновения.

— Наверное, я что-то не так делаю и вложить душу не получается. Странные стихи. А может, я просто их не понимаю? Я ведь еще так мало общался с людьми! Кто его знает, что хотел сказать тот древний поэт?

Маленький оборотень, запрокинув голову, коснулся дерева затылком и закрыл глаза. Хотелось спать. Ему снились однообразные и порой очень страшные сны, но во сне по крайней мере не было так одиноко.

Однако, едва дремота начала окутывать малыша, дверь зала скользнула в сторону и через порог торопливым шагом переступил высокий человек с серой кожей, желтыми глазами и ниспадающими на плечи черными, словно вороново крыло, волосами.

— Кицунэ!

— Хозяин!!! — торжествующе взвизгнув, оборотень вскочил и метнулся к вошедшему, принимаясь скакать вокруг него. — Хозяин пришел! Хозяин!

— Угомонись! — Хебимару, саннин-предатель, в познании мира давно преступивший черту человечности, грозно глянул на свое создание, что смотрело ему в глаза с детским обожанием. — Почему ты в облике Такако? Я же запретил тебе копировать ее!